Падчерица Синей Бороды - Страница 42

– Я сейчас выезжаю, заберу вас на Кольцевой, где – скажете. Эта ваша Рига – ерунда. У Гадамера хватит денег на аренду самолета. И Москву даже не придется запрашивать, он сядет на какой-нибудь заброшенный аэродром под Тверью.

– Ах, как все некстати, – забормотал Лотаров, вороша на столе бумаги. – Сегодня я должен забрать кошку, понимаете, это очень важно, ее нужно забрать именно сегодня, в крайнем случае, завтра утром…

– Кошку? Вы меня разыгрываете? – не поверила Пенелопа.

– Да нет же, это действительно важно. Ну хорошо. Через пять минут я точно скажу.

– Пять минут?.. Поделитесь секретами сыска.

– Да никаких секретов, позвоню в справочную по вылетам из Риги, а если были частники, попрошу назвать карту полетов. Вот и весь секрет. Что это у вас за шум?

– Какой вы умный и предприимчивый, у меня ни за что так быстро не получится! – изобразила Пенелопа восхищение и выключила фен.

Через сорок минут Лотаров ждал ее в условленном месте с пластмассовой корзинкой для перевозки кошек.

Они подъехали к дому корейца в Сюсюках, когда все уже было кончено. «Скорая» увезла двух раненых лесников, убитых собак погрузили на телегу и отвезли на хутор, контуженый Коля вставлял разбитые стекла, старый лесник-охранник и девочка Алиса укладывали в коробку какие-то банки, оборачивая их газетами. Во дворе и в доме было полно милиционеров из ближайшего районного отдела, а пышная рыжая женщина варила на плите в кухне в огромной кастрюле мясное варево, и запах тушеной телятины и перца сквозил в разбитых окнах, над кровавыми пятнами на земле и на досках пола в коридоре, напоминая о нормальной сытой жизни.

Лотаров представился, предъявил удостоверение. Пенелопа предъявила свое. Местные стражи порядка забеспокоились было, но следователь уверил их, что он здесь больше по частному интересу.

– Что они делают? – спросила Пенелопа, показывая на Алису и охранника.

– Подготавливают к погрузке вещественные доказательства! – отрапортовал милиционер.

Пенелопа подошла к коробке, вытащила одну банку.

– Осторожно, не разбей, – попросила бесцветным голосом Алиса.

– Что это такое?

– Человеческий зародыш.

– Господи, помилуй! Откуда это у вас?

– Милиция нашла в потайной комнате корейца.

– А это?.. – Пенелопа ткнула пальцем в последнюю неупакованную банку.

– Сердце. Правда, красивое?

– Я хочу осмотреть эту комнату.

– Поднимись в мансарду, там открыто, – Алиса обернула последнюю банку газетой и стояла, не поднимая глаз.

– А где кореец? – решилась и спросила Пенелопа.

– Так ведь подстрелили хозяина, – ответил за Алису охранник. – Потом, конечно, посадили его ногами в бак, а бак залили цементным раствором. Вот он сидел так, сидел, ждал, пока раствор затвердеет, а тут милиция уже едет, его и сбросили в озеро, не дожидаясь, пока хорошо схватится. Я думаю, – почесал старик затылок и посмотрел в небо, – к послезавтрему всплывет, ерунда этот ихний цемент. Только всплывет он сильно попорченный. У нас в это озеро Дмитрич щуков запустил прошлогодне – штук двести мальков. Сначала они с Кемиром хотели вырастить пираньев для смеху, но те подохли зимой, а щуки во-о-она какие вымахали!

Охранник весело распахнул руки, показывая размеры щук.

Пенелопа прошлась по дому. Сухонькая старушка подметала в кухне осколки стекол, девочка и мальчик лет десяти сидели на стульях, ели печенье и смотрели на старуху. В спальне на втором этаже – запах скучающей богатой женщины, кровать не застелена, в скомканном покрывале что-то блестит. Пенелопа склонилась, поддела ногтем тонкую золотую цепочку и вытянула ключик и бусину.

– Разрешите! – неслышно пробравшийся за нею местный страж закона услужливо раскрыл пакетик с липучкой.

Пенелопа вздохнула и бросила цепочку с ключиком и бусиной в пакетик.

– Как вы тут неосторожно, – посетовал милиционер, – вот что значит – женщина! Увидела блестящее, и сразу – хвать руками! Ну чистая сорока!

Пенелопа всмотрелась в молодое веселое лицо и изобразила виноватую улыбку.

– Я поднимусь наверх? – переделала она виноватую улыбку в заискивающую.

– Это – пожалуйста, – разрешил паренек, – наверху тел не валялось, а вещественные доказательства потрошителя уже вынесены.

– Как вы сказали?

– Потрошителя. Он, похоже, вырезал у своих жен внутренности и закатывал в банки, ну совсем как моя бабка закрывает огурцы на зиму! Это нам его жена сказала, которую он хотел зарезать во-о-от таким ножом.

В потайной комнате мансарды дверь открыта давно, и странный запах просочился на лестницу. Поднимаясь по ступенькам, Пенелопа с удивлением принюхивалась.

– Французские духи и дохлятина, – заметил Лотаров с нижнего пролета. – Откуда такое амбрэ?

– Из чулана Синей Бороды.

– Ага! – удовлетворенно кивнул Лотаров. – Девочка-то оказалась не просто с фантазией, но и весьма предприимчива! Обратили внимание – на каждой ступеньке по капле крови. Знаете, что это означает? У вас в отчете написано – кровь из носа у девочки Алисы течет, когда она сильно разозлится – так говорила ее ныне покойная тетушка. Не испугается, не огорчится, а разозлится!

– Поменьше читайте отчеты, лучше слушайте, что я говорю.

– Если бы я вас не слушал, я бы сейчас спокойно ехал себе за андалузкой в Балашиху.

– Жалеете?

– Ну что вы, как можно. Сейчас выясню, как девчонка подала сигнал братьям Мазариным, посмотрю на пропавшую коллекцию платьев и попробую отличное рагу, его готовит жена раненого лесника.

Пенелопа поспешила, перешагивая через две ступеньки, и запыхавшийся Лотаров обнаружил ее уже в странной комнате без окон.