Падчерица Синей Бороды - Страница 91

Евгений Кириллович Коржак застыл на стуле, его рот приоткрылся, и нижняя челюсть с каждым скользящим шагом Королевы непроизвольно опускалась все ниже и ниже.

– Прошу, – Королева остановилась, слегка наклонилась и поднесла поднос к Коржаку. – Шампанское.

Коржак тут же угодил глазами в глубокий вырез на ее груди, но почти сразу же дернулся, приходя в себя, и отказался, промычав что-то нечленораздельное.

Королева проскользила к столу Пенелопы, открыв таким образом Коржаку спину.

Спина Королевы оказалась оголенной до выемки над ягодицами.

Она поставила поднос на стол, повернулась к клиенту и вкрадчивым тихим голосом сообщила, что умеет готовить из водки, рома, шампанского, сока, варенья, фруктов и льда двадцать видов коктейлей, в состоянии поддержать разговор о живописи, архитектуре и поэзии Серебряного века, не брезглива и за дополнительную плату согласна изобразить стриптиз с акробатическими элементами.

В глазах гостя появилось мученическое выражение тоски и отчаяния.

– Наши с женой гости… – решился и выдавил он из себя, отводя взгляд от застывшей у стола Королевы (в обтягивающем платье, слегка расширяющемся складками у щиколоток, и пышными волосами, укрывающими плечи, женщина больше всего теперь напоминала вставшую на хвост русалку). – Наши гости, они, понимаете, они в основном говорят о медицине, о химии, математике, к сожалению… То есть я хотел сказать, что прислуга с вашими внешними данными совершенно не нуждается еще и в дополнительной интеллектуальной подготовке, но…

– Хорошо, – прекратила его мучения Пенелопа. – Я могу предложить вам следующую кандидатуру?

– Да, пожалуйста, – кивнул Коржак, тщательно промокая лоб платком и пряча глаза от ускользающей Королевы.

Когда за нею закрылась дверь, он решил объяснить свой отказ.

– Я женат, – как страшную государственную тайну сообщил он шепотом и покосился на дверь.

– Да. Я в курсе, – кивнула Пенелопа.

В коридоре в это время Королева осмотрела подготовленную для представления Чучуню, кое-что поправила, вытерла тыльной стороной ладони лишние румяна на щеках и, зайдя сзади, подбила ее слегка под коленками, отчего ноги Чучуни подогнулись.

– Так ходи, – приказала Королева. – И носки вместе, а пятки врозь.

– Как же это возможно?! – присев, Чучуня кое-как установила необходимое косолапие.

– Уж как-нибудь! А то, не дай бог, понравишься!

– Моя жена – женщина, конечно, приятной наружности, но… – мялся Коржак. – И гости тоже очень важные государственные люди, мы собираемся на семейный праздник, а не на мальчишник, вы меня поймите, в любой другой обстановке, а так меня могут неправильно понять, это могут расценить как провокацию…

– Я согласна с вами, извините. Чучуня! – крикнула Пенелопа и заметила, как гость, услыхав это имя, высоко поднял брови.

Шаркая согнутыми ногами, изо всех сил стараясь не зацепиться одним носком шлепанца за другой и не упасть, крепко сжимая двумя руками ручку щетки-подметалки, появилась Чучуня. Со всклокоченными волосами, устрашающей раскраской лица, в коротком платье, поверх которого криво висел фартук не первой свежести, в гольфах, заканчивающихся у торчащих коленок веселыми помпончиками.

– Сразу скажу, можно? – поинтересовалась она у порога. – Я покушать люблю, так чтобы в холодильник можно было залазить без спросу и в любое время. Коктейлей делать не умею, но томатный сок с водкой смешаю запросто, это называется «Мери в крови», да? Все вымою, почищу, постелю, но чтобы без глупостей! – Чучуня для важности стукнула в пол ручкой щетки, Коржак и Пенелопа от неожиданности дернулись. – Чтобы без приставаний всяких! Не люблю, когда лапают! А на собак у меня вообще аллергия, так что пса своего сами гуляйте, – закончила она.

Рассмотрев выражение лица Коржака, Пенелопа сдержалась и не расхохоталась.

– Все ясно, – сказала она, кусая губы, – ты свободна, Чучуня, спасибо.

– Ее так зовут? – поинтересовался Коржак, вздохнув с облегчением, когда дверь закрылась.

– Да, а что? По фамилии первого мужа-китайца. Она настаивает, чтобы ее называли именно так.

– Прошу прощения, но боюсь, что не смогу без затруднения по многу раз в день произносить это странное слово.

– Понятно, значит, тоже не подходит. Боюсь, что больше ничего не могу предложить, – задумалась Пенелопа, вырисовывая ручкой на обложке журнала сложные завихрения. – У меня служит еще одна женщина, но она недавно родила и, конечно, неразлучна с младенцем.

– Прислуга с младенцем? Исключено, – покачал головой Коржак. – Я огорчен. Я надеялся, что мой заказ будет выполнен, ведь о нем было сообщено предварительно. Понимаете, отнеситесь к моим словам с женской проницательностью, наши отношения с женой… Она, кстати, моложе меня на пятнадцать лет, эти отношения не позволяют пригласить профессионального бармена-устроителя подобных мероприятий в силу моих личных опасений, а вашу первую красавицу – в силу ревнивого отношения моей жены к любой молодой женщине в доме.

– Я понимаю.

– Нет, я начинаю думать, что вы не понимаете, – в голосе Коржака появились строгие нотки. – Почему, по-вашему, я не обратился в бюро подобных услуг, которых в Москве расплодилось немерено? Потому что ваша контора должна не просто обеспечить мне прислугу, но и гарантировать ее порядочность и благонадежность. Не в милицию же мне обращаться, чтобы они проверили прошлое нанятой на неделю обслуги?

– Ну что вы, зачем?..

– Я не могу пустить в дом кого попало, у меня только на охранные системы тратится по полторы тысячи рублей в месяц!