Падчерица Синей Бороды - Страница 49

Игорь Анатольевич успел в последний момент отпрыгнуть. Первым сориентировался телохранитель, который обычно сидит сзади водителя. Из окна высунулась ладонь и обхватила покачивающуюся, неестественно вывернутую руку свалившегося сверху мужчины.

В другой руке упавший крепко зажал бутылку. Он дернулся несколько раз и затих.

– Пульса нет, – доложил телохранитель выжидавшему в отдалении Мазарину.

– Откуда упало? – поинтересовался хозяин, осматривая балконы.

– Точно не заметил, но, по-моему, так, на всякий случай, нужно срочно забирать вашего брата и сматываться. Посигналить?

– Нет! – крикнул Мазарин и с опаской посмотрел вверх. – Сигналить больше не будем.

В окне первого этажа мужчина в майке прилип к стеклу и раздумал ссориться.

Из подъезда вышел Григорий Анатольевич Мазарин. Он подошел к джипу, стащил за ногу упавшего, сел в машину и чистым, просветленным взглядом посмотрел на брата. Поскольку брат молчал, как отключенный, Григорий Анатольевич коротко объяснил:

– Это ее отец. Пришел вдруг как-то не вовремя, не успели хорошо поговорить.

– Гоша, – проникновенно обратился к брату Игорь Анатольевич, – ты что, решил проблему, не посоветовавшись со мной?

– Некогда было советоваться. Девочка попросила меня помочь, я помог. Теперь она согласится выйти замуж. А ты смешной…

– Я смешной?!.

– Да. Цветы, шоколад, медвежонок! Хорош бы я был с букетом и коробками на балконе! Полным идиотом бы я был!

– Почему?

– Да потому что руки были бы заняты, не смог бы сделать ей приятное!

Братья посмотрели на лежащее на земле тело. Из подъезда потянулись любопытные.

– Если сейчас не отвалим, запишут как свидетелей, – процедил сквозь зубы телохранитель.

«…Добрый день. Вы позвонили в прачечную Пенелопы. Прошу вас после сигнала оставить свой телефон. Вам обязательно перезвонят…»

– Пенелопа, возьми трубку! Возьми, это Алиса, у меня проблемы, а я не знаю, звонить в милицию или не звонить!

– Алло, я прачка, а не адвокат. Что случилось?

– Я пришла домой, а в дверь позвонили. Я открыла, а мужчина совершенно незнакомый. Он вошел, сказал, что я его дочь, и ударил меня по лицу.

– Та-а-ак. Достойный конец такого волнительного дня. Который час?

– Половина первого. Подожди, это еще не все. Он вытащил из шкафа вещи корейца, свалил их в комнате в кучу и изгадил!

– Оригинально. Ну и что? Ты его отравила или зареза-а-ала? Извини, это я зеваю.

– Я его пальцем не тронула! Он напился и упал с балкона!

– Звони. Звони в милицию срочно. Клади трубку, я оденусь и подъеду!

– Хорошо. Подожди! Я еще не сказала, что он упал на машину!

– Потом поговорим, куда он упал. Звони в милицию!

– Да. Подожди! Это был джип братьев Мазарини.

– Что ты сказала?

– Он свалился с балкона, а под балконом стоял джип братьев Мазарини!

– Так. Никуда не звони. Я думаю, они уже едут. Попробуй пореветь как следует, чтобы лицо натурально распухло.

– Оно у меня и так распухло, вся щека красная!

Следователь Лотаров подъехал в квартиру корейца около трех ночи. Он мог бы, конечно, и не приезжать, а прочесть с утра у себя в кабинете протокол осмотра места происшествия (адреса квартиры корейца и прачечной Пенелопы были поставлены им на контроль, и если по этим адресам происходило что-то, что требовало присутствия представителей органов внутренних дел, то уже через пару часов у Лотарова должен быть подробный отчет). Но позвонил оперуполномоченный его отдела и радостно прокричал в трубку, что бандит Штукарь свалился пьяный с балкона шестого этажа и помял крышу джипа, стоящего внизу. «Угадайте, чей джип по номерам?! Братишек Мазариных, которые зачем-то затаились под этим самым балконом!» Услыхав фамилию хозяина квартиры, из которой вывалился Штукарь, следователь на пятнадцать минут растекся в кресле, но решить эту головоломку не смог, наскоро собрался и поехал посмотреть на синяк на лице девочки Алисы, поставленный бандитом Штукарем.

Алиса, укутанная в плед, сидела в кресле, поджав под себя ноги. Пенелопа сидела за столом с остатками закуски и сосредоточенно листала альбом с фотографиями.

– А этот? – спрашивала она у Алисы каждый раз, как только ей попадались школьные снимки Элизы Катран. – Нет? И этот не похож?

Лотаров застыл возле кучи одежды, вымазанной чем-то странным, принюхался и удивленно посмотрел на оперативников, снимающих отпечатки пальцев.

– Торт и вино, – кивнул один оперативник.

– Вино дорогое было, грузинское красное, – добавил другой. – А торт – суфле со взбитыми сливками.

– Это вы по запаху определили? – восхитился Лотаров.

– Не по запаху и не на вкус, – с сожалением в голосе доложил оперативник. – Это мы определили по коробке и по бутылке.

– Я купила торт, фрукты и вино, – подала голос Алиса. – Я хотела помянуть своего отчима. Но не успела. В дверь позвонили.

– А кто свалил сюда одежду? – Лотаров наклонился и рассмотрел вблизи испачканный галстук.

– Пришел мужик, – монотонным голосом, уже, вероятно, устав от ответов на одни и те же вопросы, начала Алиса, – сказал, что он – мой родной отец, вытащил из шкафа все вещи корейца, свалил в кучу, сверху кучи плюхнул торт и персики, приказал мне раздеться догола и вываляться во всем этом. Я отказалась, он ударил меня по лицу. Тогда я разделась, повалялась немного, а он обливал меня вином. Потом нашел водку и начал пить, рассказывая подробности знакомства с моей мамой. Под окнами кто-то стал сигналить, долго сигналил, минут пять. Мужчина рассердился, вышел на балкон материться, а я побежала в ванную. Помылась, оделась, вышла из ванной, а его нет. Посмотрела вниз, а внизу он лежит. Все.